День, другой, третий. Пустыня, город, пустыня. Тирант, голем, тирант, голем, снова тирант. Каждый день одно и то же с редкими отклонениями от наезженной колеи. Трудно сказать, возможно, жизнь мага или воина занимательней, но у спойлера она имеет явно выраженную склонность к однообразию. И это не может радовать. Тем приятней, когда высшие силы сглядываются на копошащихся где-то там, далеко внизу, нас и снисходят до участия в нашей монотонно протекающей жизни. Вдруг объявится где-нибудь в дальнем закоулке мира невиданное создание, хранящее вожделенное что-нибудь, то вдруг неизвестным способом изменившиеся животные начинают преподносить не всегда приятные сюрпризы. Всякое бывает. А сейчас неожиданный взбрык судьбы поднял волну истинно всеобщего творчества.
Куда ни глянь, под каждым кустом и на каждом бревне сидят эльфы, гномы, дроу, люди и даже орки, скрипят по бумаге перья, царапают бересту и плохо выделанную кожу заострённые палочки, особо неленивые вернулись к жанру наскальной летописи или ландшафтному письму, выкладывая подручными материалами более или менее ровные строчки рассказов, новелл, эссе...
Бумага стала редкостью, хорошая бумага - недостижимой целью. Пишут на обратной стороне свитков с заклинаниями, рецептов, даже на распоряжениях и приказах, и всё с нехитрой целью - заявить о себе и добиться благосклонности небожителей. А заодно - отвлечься от рутины. Время идёт, бумаги нет, чернила и краски расходуются с невероятной скоростью.
Кто не умеет писать, приходит в храм и говорит, говорит, говорит, по памяти восстанавливая пришедшие бессонной ночью слова. Кто не умеет говорить, думает, глядя в небо или на морской прибой. Или на вершины гор. Или на стёртые ступени разрушенных башен. У всех есть шанс, все слова дойдут по назначению. Сожгла с именем Мафр на устах пару свитков и я, буду надеяться, что рукописи действительно не горят.
Оставьте надежду, опоздавшие к назначенному сроку, смирите нетерпение, успевшие. Теперь мы можем только ждать.
